Каждая человеческая жизнь мечется между болью и скукой.

Шопенгауэр

Большое количество развлекательных программ по ТВ дает повод подумать о психологической сути того, что мы становимся свидетелями шоутизации нашей психики, последствием чего является формирование потребности к развлечению. Но что стоит за этим стремлением, нет ли за этим чего-то иного, противоположного, например, тоски и душевной боли?

Описывая данную проблемы, мы не можем обойти понятие праздника, его роль в культурно-историческом пространстве и представленности в психологической жизни. Рассмотрим праздник в нескольких плоскостях. Так, в религиозном обиходе праздник есть день или несколько дней, посвященные памяти какого-либо религиозного, исторического события, святого человека. Здесь праздник это память, которая центрирует, привязывает нас к глобальной социальной общности. Празднуя, мы погружаемся в некое важное общечеловеческое единство, одаривающее нас огромным количеством психологических ресурсов, позитивно активизирует коллективы архетипы нашего бессознательного.

В другой коннотации праздник есть день торжества в память какого-нибудь выдающегося исторического, гражданского события, который отмечается публичными собраниями, парадами, демонстрациями. В этом случае праздник представляет собой некое действо, которое подчеркивает нашу социальную, интерактивную природу, связывает нас с конкретным социальным контекстом. Данная праздная общность одаривает нас чувством МЫ, вселяет гражданское мужество и гордость за нацию.

Часто под праздником понимают просто счастливый, радостный день, ознаменованный важным, приятным событием, удачей или достижением важной цели. Мы стараемся отметить на своей ленте времени это событие, о котором будем помнить долго, и это вносит смысл в наше существование, поднимает нашу самооценку. Здесь опять же праздник делает позитивный эмоциональный отпечаток в памяти, что придает нам уверенности, гордости за себя, что повышает самооценку.

Помимо памятования, активизации социальных психологических ресурсов праздник имеет своей целью дать человеку эмоциональную разрядку, необходимую в конце напряженной деятельности или просто по окончании некоторого значимого периода времени. Праздник это процесс проникновения внешней радости вовнутрь, а внутренней наружу, т.е. энергетический обмен, обогащающий деятельность. В это связи интересны психологические обследования подростков, убегавших из дому. Было выяснено, что в их семьях были редки праздники. В качестве рабочей гипотезы можно предположить, что побег из дома становился своеобразной отдушиной, деструктивным праздником, который ребенок создавал себе сам.

Уместен вопрос, является ли развлечение – праздником? Если отталкиваться от социально-исторической роли праздника, как средства активизации исторической памяти, обогащающего человека сведениями о его корнях, конечно нет. Праздник в своих традициях может включать развлечение – смех, шутовство, застолье, игры, пение песен, но полностью его нельзя приравнивать к развлечению. Кроме этого, любой праздник имеет некий ритуал общественного, либо личностного характера. Например, когда менеджер после удачной сделки делает себе праздник, то он полагается на принятый им когда-то ритуал (например, обед в любимом ресторане).

Для иллюстрации влечения к псевдопразднику хочется вспомнить фильм Василия Шукшина «Калина красная». В начале фильма главный герой, освободившийся из колонии, нанимает себе официанта, который должен создать ему праздник, а после этого действа говорит о своем разочаровании – нет праздника в душе. Дальше нашему вниманию предстает глубокая драма этого человека – одиночество, потеря смыслов жизни. Как выглядит абсурдным суррогатный праздник и как далек он от высвобождения глубокой тоски и страдания главного героя, свидетелем чего мы являемся, сопереживая этот гениальный фильм.

Почему сейчас возникает запрос на развлечение в таких количествах? Можно было бы сослаться на желание политической элиты сохранять власть по средствам тотального развлечения. Человек, который развлекается это человек не бунтующий, но больше покорный. Но это лишь одно из объяснений.

Развлекаемся оттого, что тоскливо. На авансцену выходит тоска. Толковый словарь Ушакова так характеризует это слово — сильное душевное томление, душевная тревога в соединении с грустью и скукой. Томление, тревога, грусть и скука все это одновременно состояния и запросы на психологическую работу. Но происходит ли освобождение от тоски в тотальном развлечение? Конечно, нет. Развлечение не может удовлетворить  глубинные потребности человека, освободить его от тоски, а наоборот прикрывает их еще больше. В развлечении особенно не реально придать смысл существованию, ибо для этого необходимо соприкасаться с новым опытом, а затем его осмысливаться, вырабатывая новые смыслы своей жизнедеятельности. Развлекаемое противоречит экзистенциальному, запрещает человеку постоянно переосмысливать свое существование.

Важной особенностью сегодняшнего дня является выход на рынок труда новой профессиональной группы, которую можно назвать развлекаторы, люди создающие праздники – смехачи, ведущие праздников и другие. Большинство из них сбежали из других профессий, не достигнув там значимых успехов. Человек, который развлекает крадет смысл жизни, отваживая от него человека праздного. Популярность развлекатора и наделение его важными харизматическими свойствами, выдача ему власти неслучайна. Сейчас развлекатор олицетворяет ритуального шоу-шамана, задача которого сделать жертвоприношение – уничтожить смысл жизни вовлеченных в развлечение людей.

Особую обеспокоенность вызывает психологические тренинги и психотерапия, представленные в форме некоторого развлечения, легкого времяпрепровождения. Это происходит с легкой руки представителей практических направлений психологии, особенно НЛП. Последние заявляют об личностных изменениях быстрых и главное безболезненных. Так в сознание людей вдавливается идея овладения некими психотехниками, которые должны способствовать изменениям. Так начинается «бизнес на психологической крови», когда уверовавшим в большом количестве предлагают «россыпи психотехник», которые должны привести их к счастью. Происходит оно в рамках психотренингов, по которым начинает скитаться адепт новой религии. В конце этого пути разочарование, ибо, согласившись с простецкой моделью человека, адепты психологической поп-религии сталкиваются с кризисами и внтуриличностными конфликтами, которые не вписываются в эту модель.

Развлечение оберегает от боли. Но, идея ухода от боли – что это? Отнимая у себя право чувствовать боль, страдать мы запрещаем себе быть человеком. Это не значит, что человек не чувствующий боль это не человек. Но человек не умеющий чувствовать боль, намного меньше себя истинного. Человек без боли это человек примитивный. Например, тема боли и творчества. Соприкасаясь с болью и страданием, своим или чужим многие творческие люди обогащали себя, а затем и мир шедеврами. Боль и духовный рост. Можно ли представить монаха в развлечении? Нет. Скорее его можно представить в страдании по поводу того или иного ограничения, послушания, за которыми открываются новые смыслы в духовном бытии личности. Боль и труд. Увлеченный деятельностью субъект, так или иначе, подавляет другие потребности, а значит, имеет место некое страдание, но с последующим высвобождением, следующим с праздником по достижению цели, эмоциональной разрядкой. Так не крадем ли мы у себя, обращая свои взоры не к труду, предметному или душевному, а к праздному и пустому развлечению.