Почему актуальна такая постановка вопроса? Моя позиция заключается в том, что брать ребенка в нездоровую семью это значит делать ребенку плохо. Причем, в каком бы возрасте он не находился. Казалось бы, как про людей, которые хотят сделать добро, можно сказать – что они образуют нездоровую семью?
Любое желание на чем-то основывается. Можно предположить, что семья, которая хочет усыновить ребенка, нуждается в психотерапии, т.к. является травмированной семьей. Ибо человек, который хочет родить, но у которого это не получается, испытывает сильные негативные чувства (вины и чувства, проистекающие из личностной несостоятельности (мужчины и женщины), которые затем трансформируются в ролевую несостоятельность отца и матери). Можно ли предполагать, что введение нового члена семьи ослабит, или же канализирует эти чувства? И да, и нет. Да – т.к. новые эмоции дарят освобождение, а потребность заботиться о ребенке на дает времени грустить. Нет, из-за того, что ребенок «не подписывался» на то, что он должен излечивать данную травму.
Рассмотрим это подробнее. Когда долгое время у супругов не получается создать ребенка, то всегда есть причина это. Ведь, семья это обсуждает, в процессе чего кто-то из участников становится виноватым в том, что не получается. Причем, это может быть прямое обвинение одного супруга другим (наиболее травмаопасная ситуация), а может быть безмолвное самопринятие вины (когда субъект семейных отношений говорит – неудача из-за меня, я ущербен). Третий вариант – когда супруги винят себя в равных долях.
Чем опасна данная вина, когда в семью приходит ребенок? Психическим механизмом проекции. Например, жена знает, что мужчина стал бесплодным из-за того, что переболел заболеванием. Она винит в неудаче – мужа. Причем в худшем варианте – она не высказывается об этом прямо (например, муж – статусный человек). Когда в семью вводится мальчик, есть большой шанс, что данная вина будет высказываться на ребенка (конечно по другим поводам – но именно это чувство). Т.е. между женщиной и ребенком будет некое энергетическое деструктивное поле, внутри которого наиболее ярко будет проявляться чувство вины. Ребенку ничего не останется, как отвечать матери тем же, играть в эту игру. В данном случае любовь и вина приравниваются (вина=любовь). Такой же прогноз можно сделать в ситуации, когда виновной в не способности родить объявляется женщина, и семья усыновляет девочку.
Важное на что надо делать упор – так это понимание ущербности – одного члена семьи или супругов. Т.е. изначально, усыновляя ребенка, они могут думать о себе как об ущербных родителях. Последнее предполагает, развитие низкой самооценки. Кстати, тот же механизм мы видим, когда в семье появляется ребенок-инвалид.
Таким образом, сформированное чувство вины и ущербные роли отца и матери – становятся основными фигурами психотерапии пар, желающие усыновить ребенка.
